Скандально известная - Страница 18

Габби ничего не могла с собой поделать: довольная улыбка расползалась по ее лицу.

– Как поступают с такими мерзавцами, как вы? – вслух спросила она, наслаждаясь в корне изменившейся ситуацией. – Пристреливают на месте или при первой возможности отдают в руки полиции?

– Конечно, вы можете поступать, как вам нравится, но сначала хорошенько подумайте, – заметил самозванец. – Если вы во всеуслышание объявите, что я не ваш брат, я буду вынужден сообщить полиции, что настоящий граф Уикхэм мертв. Боюсь, это может повредить вам.

Габби нахмурилась. Угроза была более страшной, чем он подозревал.

– Сэр, если вы умрете, то ничего никому не расскажете, – язвительно напомнила она.

– Совершенно верно, но я не верю, что вы способны стать убийцей. Напоминаю, за это преступление вешают.

– Застрелить человека, который целился в другого из пистолета и грозил задушить его, это не убийство! – злобно возразила она.

Лже-Уикхэм пожал плечами.

– Вы не будете возражать, если я опущу руки? Они немного затекли…

Он сделал это, не дожидаясь разрешения, тряхнул руками, восстанавливая кровообращение, потом скрестил их на груди и насмешливо ответил:

– Конечно, это будет решать суд, но даже если вас в конце концов признают невиновной, это уже не будет иметь никакого значения. Подумайте о скандале. Едва ли вы хотите, чтобы о вашей семье пошла дурная слава.

Габби поджала губы и после долгой борьбы с самой собой пришла к выводу, что в его словах что-то есть. Более того, он был пугающе прав. Если она хотела найти Клер подходящего мужа, поднимать шум не следовало.

Она мрачно усмехнулась.

– Спасибо за предупреждение. Если я застрелю вас, то постараюсь скрыть это.

Брови самозванца поползли вверх.

– Это вызовет те же проблемы, о которых вы недавно любезно напомнили мне: вам придется спрятать… э-э… окровавленный труп. Унести мой труп в одиночку вам явно не по силам. Я гораздо тяжелее вас. – Он смерил ее оценивающим взглядом и широко улыбнулся. – Барнет, ты как раз вовремя. Теперь нужно…

Окончания фразы Габби не услышала. Она инстинктивно обернулась и, конечно, не увидела никакого Барнета, потому что дверь библиотеки оставалась закрытой. Чтобы понять это, ей понадобилась доля секунды. Раздосадованная тем, что попалась на удочку, молодая женщина вновь повернула голову, но было уже поздно. Воспользовавшись моментом, самозванец рванулся к ней, крепко схватил за руку и попытался вырвать пистолет.

Потом Габби долго ломала себе голову, пытаясь понять, собиралась ли она нажимать на крючок, но это так и осталось тайной. Что-то оглушительно грохнуло, и пистолет резко дернулся в сторону.

Лже-Уикхэм вскрикнул, пошатнулся и схватился рукой за бок. Мгновение, казавшееся вечностью, они смотрели друг другу в глаза: Габби испуганно, самозванец удивленно.

– О боже, вы выстрелили в меня! – наконец сказал он.

7

Она смотрела на него так, словно ждала, что он вот-вот рухнет на пол и умрет. Испуганное выражение ее лица заставило его криво улыбнуться, хотя он продолжал крепко прижимать ладонь к тому месту, куда угодила пуля. Как бы ей ни хотелось этого, он не умрет. Насколько он знал, над тазовой костью нет никаких жизненно важных органов.

Однако кровотечение было сильным. Он чувствовал, что по ладони струится теплая кровь. Как ни странно, больно не было. Во всяком случае, пока. Он почувствует боль только тогда, когда пройдет шок.

«Сестра» застала его врасплох. Подобное случалось с ним редко. До сих пор ему удавалось выжить только благодаря осторожности. Но кто мог ждать, что у этой высокомерной старой девы, типичной английской леди, хватит духу бросить ему вызов, наставить на него его собственный пистолет и нажать на спусковой крючок?

Только не он.

Самое забавное заключалось в том, что, проводив Белинду после театра домой и отклонив предложение остаться у нее на ночь, он обошел все злачные места города в надежде стать удобной мишенью и выманить убийцу из его логова. Там его действительно могли застрелить, и он всю эту проклятую ночь был настороже.

Но по иронии судьбы это случилось, когда он пришел в дом, где мог чувствовать себя в полной безопасности, однако столкнулся с созданием более опасным, чем все лондонские бандиты, вместе взятые.

С созданием, которое теперь смотрело на него, широко раскрыв серые глаза и раздвинув губы. С хрупким созданием, которое (как он с удивлением понял, когда нес ее по коридору) не было лишено женских чар. Кажется, она готова устремиться к нему на помощь? Смешно…

У него было множество причин не делать этого, и все же эта женщина начинала вызывать у него жгучий интерес.

– Вы выстрелили в меня, – недоверчиво повторил он, не сводя с нее глаз.

Потом шок ослабел, и рану стало саднить. Приступ боли оказался таким сильным, что он едва удержался на ногах.

8

– Вы сами виноваты. Не нужно было отнимать у меня пистолет. О боже милосердный, это кровь!

В этот момент он отнял руку от бока, взглянул на нее, и Габби увидела, что его ладонь окрасилась в ярко-красный цвет. Глаза молодой женщины, все еще сидевшей на краю кожаного кресла, расширились от страха. Разряженный пистолет, выпавший из ее онемевших пальцев, лежал на ковре. В воздухе сильно пахло порохом.

– Боитесь, что вам придется прятать мой окровавленный труп?

Эта шутливая фраза, сопровождавшаяся слабой улыбкой, ничуть не успокоила Габби. Застыв на месте, она следила за тем, как лже-Уикхэм вынимает из панталон рубашку и поднимает ее край. При этом частично обнажился мускулистый торс, не менее смуглый, чем его лицо. Он спустил панталоны на несколько сантиметров, обнаружил рваное окровавленное отверстие в левом боку над тазовой костью, осмотрел его, опустил рубашку и вновь прижал ладонь к ране.