Скандально известная - Страница 57

– Что-то очень внезапно.

Габби пожала плечами:

– Головная боль всегда подкрадывается незаметно.

– Если бы я был тщеславен, то сказал бы, что ваша головная боль началась сразу после нашей встречи с леди Уэйр и ее спутником.

Смущенная его проницательностью, Габби взяла себя в руки и бросила на Уикхэма надменный взгляд:

– Если вам в голову могла прийти такая мысль, – значит, вы действительно тщеславны.

Он усмехнулся так, словно ответ Габби рассеял все его сомнения.

– Признайтесь, Габриэлла, вы ревнуете.

– Вы сошли с ума!

– Белинда – мой друг.

Услышав столь наглую ложь, Габби невольно фыркнула.

– Проститутка она, вот кто!

– Ай-яй-яй, Габриэлла, не ожидал услышать от вас такие слова. Вы меня шокируете, дорогая, – сказал он, дразня Габби взглядом.

– Вы не имели права кокетничать со своей возлюбленной у меня на глазах. Я понимаю, что вы не можете похвастаться воспитанием, но джентльмен никогда не будет строить глазки любовнице в присутствии своей сестры. Даже мнимой.

– Я не строил глазки Белинде, – спокойно возразил он.

Габби только испустила негодующий смешок. К этому времени они достигли Гросвенор-сквер, и Уикхэм придержал лошадей.

– Называйте это как вам угодно, но я прошу впредь не делать ничего подобного на глазах у публики. Пока Клер не выйдет замуж, наше имя должно оставаться безукоризненным.

– Габриэлла, вы очаровательная маленькая злюка.

Догадавшись, что он посмеивается над ней, Габби вышла из себя. Когда Уикхэм остановился перед домом, ее глаза метали искры.

– А вы, сэр, похотливое животное, и я с наслаждением избавилась бы от вас, если бы могла!

Больше всего на свете ей хотелось выпрыгнуть из экипажа и удрать без оглядки. Однако больная нога удерживала Габби на месте. Уикхэм остановил лошадей, спрыгнул и подошел к двери экипажа. Но вместо того чтобы подать ей руку, как требовали правила хорошего тона, он на глазах у застывшего в дверях лакея Фрэнсиса, слуг и прохожих взял Габби за талию.

Когда ноги Габби коснулись земли, она тряслась от гнева.

– Нет, не избавились бы, – негромко сказал Уикхэм, глядя на нее сверху вниз. – Для этого я вам слишком нравлюсь.

Затем он отпустил ее. Габби плотно сжала губы: присутствие публики мешало ей высказать этому человеку все, что она о нем думает. С достоинством королевы она повернулась к нему спиной и начала величаво – другого слова не подобрать – подниматься по ступенькам.

Фрэнсис закрыл за ними дверь. В довершение беды, первым, кто попался ей на глаза, был Джим. Он вырос как из-под земли, смотрел на нее с укором и готов был сказать что-то осуждающее.

– Не желаю ничего слышать! – бросила она. Это было сказано тихо, но яростно.

Увидев ее лицо, Джим потерял дар речи. Габби бросила на него еще один испепеляющий взгляд, со свирепым видом сорвала с себя перчатки и поднялась по лестнице к себе, чтобы подготовиться к вечернему приему.

Когда поздно вечером раздался стук в дверь, соединявшую покои графа и графини, он не застал Габби врасплох. Она только что легла в постель и догадывалась, что Уикхэм дожидался ухода горничной. Габби сложила руки на груди и мрачно поклялась, что откроет ему дверь только после дождичка в четверг.

Впрочем, делать это ей и не пришлось. Она услышала скрежет ключа в замке, скрип открывающейся двери и негромкие шаги. К счастью, Габби была до подмышек укрыта стеганым одеялом. Бесцеремонно забравшись в ее спальню, Уикхэм посмотрел на кровать и увидел обращенный на него гневный взгляд.

28

– Как вы посмели войти в мою спальню без предупреждения?

Габби села и прижала к груди одеяло, прикрывая ночную рубашку из тонкого белого батиста. Теперь ее волосы на ночь были заплетены в косу, потому что парикмахер, присланный тетей Августой, объяснил, что спать со шпильками вредно.

Уикхэм, освещенный лишь пламенем камина, насмешливо улыбнулся. Босой, в коричневом парчовом халате, накинутом поверх ночной рубашки, он чувствовал себя в ее спальне совершенно непринужденно.

«Всего несколько дней назад в его присутствии я ощущала угрозу, а теперь не боюсь ни капельки, – подумала Габби. – Наоборот, с наслаждением оторву ему голову».

– Я подумал, что вы можете хватиться своего романа, когда захотите почитать на сон грядущий. – Он неслышно подошел к кровати и протянул Габби злосчастную «Деву озера».

Вспомнив, при каких обстоятельствах она забыла нетленное творение сэра Вальтера, Габби мучительно покраснела.

– Отдайте мне книгу, ключ и больше никогда, никогда не входите в мою спальню без позволения!

– Вы меня обижаете, Габриэлла. Я был уверен, что вы скажете мне спасибо.

Это чудовище смеялось над ней! Габби надулась и вырвала у него учтиво протянутую книгу.

– Все! Вы выполнили свою задачу. А теперь отдайте ключ и уйдите!

– Эта коса делает вас ровесницей Бет. Вам можно дать лет пятнадцать. – Глаза Уикхэма смеялись.

– Убирайтесь из моей комнаты!

– Или вы закричите?

Несносный человек. Он прекрасно знает, что кричать она не станет.

– Или я попрошу Мэри отныне спать в моей комнате, – с достоинством ответила Габби. Он поднял брови:

– Неужели вы не поблагодарите меня за книгу?

– Нет!

– Раз так, мне придется сделать вот что…

Не успела Габби опомниться, как он наклонился, обхватил ее затылок и страстно поцеловал в губы.

Габби ахнула. Воспользовавшись этим, Уикхэм просунул в ее губы язык. На мгновение она застыла как загипнотизированная, но образ леди Уэйр еще не изгладился из ее памяти. С ней Уикхэм так обращаться не стал бы! Она гневно высвободилась и наотмашь ударила его.